Ахияров Р.А.
Спорные вопросы квалификации мошенничества в сфере кредитования (ст. 159.1 УК РФ)

дита. Следовательно, приобретение статуса за­емщика обусловлено заключением соответству­ющего гражданско-правового договора. Другой проблемой, связанной с приобретением стату­са заемщика, является квалификация действий лица, заключающего кредитный договор по под­ложным документам от имени другого лица. При совершении указанных противоправных действий обман используется преступником в от­ношении двух лиц: будущего заемщика и займо­давца (представителя кредитной организации). Данные действия преступника следует квалифи­цировать по ст. 159 УК РФ, так как предполагае­мый преступник не является заемщиком. Тем не менее, в правоприменительной деятельности при квалификации деяний подобного рода трудно­стей, как правило, не возникает, на что указыва­ют публикуемые обзоры судебной практики [8]. Аналогичная ситуация возникает при решении вопросов квалификации отдельных деяний, свя­занных с получением потребительских кредитов, при совершении которых виновный посредством оформления кредитного договора на обманутого им заемщика завладевает не собственно кредит­ными денежными средствами, а товарами (как правило, бытовой техникой), приобретаемыми в кредит.

Вместе с тем по отдельным уголовным делам потерпевшими признаются заемщики - физиче­ские лица, которым причиняется ущерб в резуль­тате хищения приобретаемых ими с использова­нием кредитных денежных средств товаров путем обмана, а предметом преступления - соответству­ющие товары. По нашему мнению, более верной представляется позиция С. Смолина, согласно которой потерпевшим признается банк, а пред­метом посягательства - безналичные денежные средства [9]. При этом, по его мнению, при ква­лификации противоправных деяний можно ис­ходить из следующих обстоятельств:

-      материальный ущерб причинен именно банку, со счетов которого списываются денежные средства, зачисляемые на счета торговой органи­зации в счет оплаты товара;

-      сделки, заключаемые заемщиком под вли­янием обмана со стороны виновного, изначально являются недействительными, так как заемщик не намеревается выполнять своих обязательств по договору кредита либо не осознает факта его заключения, а также не намеревается владеть то­варами, приобретаемыми в кредит. По мнению В. Хилюты, «указанные лица не несут никаких расходов по оплате товара, за свои действия по­лучают от преступников вознаграждение, игно­рируют претензии кредиторов о погашении за­долженности» [10].

Другой вопрос, связанный со сферой дей­ствия ст. 159.1 УК РФ, - квалификация действий виновных лиц в тех случаях, когда займодавцем является физическое лицо, которому преступле­нием причинен значительный ущерб. При этом соответствующий квалифицирующий признак ст. 159.1 УК РФ не предусмотрен. В данном случае можно согласиться с позицией А. Шеслера, по мнению которого определяющее значение имеют особенности способа совершения преступления: если мошенничество совершается путем «молча­ливого обмана» без предоставления ложных или недостоверных сведений, то должна применяться ст. 159 УК РФ [12].

Не менее острой проблемой является ква­лификация мошенничества в сфере кредитова­ния, совершенного в соучастии. Возникновение спорных вопросов квалификации в данном слу­чае обусловлено указанием в ст. 159.1 УК РФ на специальный субъект преступления - заемщи­ка. В соответствии с правилами квалификации преступлений со специальным субъектом, уста­новленными ч. 4 ст. 34 УК РФ, лица, не облада­ющие статусом заемщика, но непосредственно участвующие в хищении имущества путем об­мана совместно с заемщиком, должны нести от­ветственность по ст. 33 и 159.1 УК РФ в качестве организаторов, подстрекателей или пособников.

Вместе с тем, по целому ряду судебных ре­шений, в том числе принятых в порядке кас­сационного и надзорного производства на ос­новании ст. 10 УК РФ в связи с необходимостью применения специальной нормы о мошенни­честве (ст. 159.1 УК РФ), предусматривающей по сравнению с общей нормой (ст. 159 УК РФ) более мягкие санкции, действиям соучастников, не яв­ляющихся заемщиками, дана юридическая оцен­ка как соисполнителям преступлений, т. е. по ч. 2 ст. 159.1 УК РФ [1, 6, 7].

Например, М. и С., вступив в предваритель­ный сговор, направленный на хищение денежных средств ЗАО «Москомприватбанк», путем обма­на получили в кредит денежные средства. Со­гласно отведенной роли М. изготовил фиктивные справку формы № 2-НДФЛ и копию трудовой книжки на имя С. После чего во исполнение пре­ступного умысла С. сдала данные документы на получение в кредит денежных средств на сумму 60000 рублей, которые, согласно договоренности, она должна была разделить с М. На следующий день С. получила от сотрудника банка одобрение на кредит в размере 60000 рублей, о чем сообщи­ла М. В продолжение преступного умысла М. и С. прибыли в дополнительный офис ЗАО «Мо- скомприватбанк», где С. получила оформленную кредитную карту на ее имя. Через некоторое вре­мя с данной карты были сняты денежные средст­ва в размере 49978 рублей 50 копеек. Таким обра­зом, М. совместно с С. своими действиями причи­нили ЗАО «Москомприватбанк» незначительный материальный ущерб в размере 49978,5 рублей. В ходе заседания суда они осуждены по ч. 2 ст. 159 УК РФ к двум годам и году соответственно. М. и С. была подана надзорная жалоба, в результате рассмотрения которой действия М. и С. переква­лифицированы со ст. 159 ч. 2 УК РФ на ст. 159.1 ч. 2 УК РФ.

Субъектом преступления ст. 159 и 159.1 УК РФ является вменяемое физическое лицо, достиг­шее 16-летнего возраста. Однако в ст. 159.1 УК РФ согласно диспозиции субъектом преступления должен обязательно являться заемщик. Некото­рые авторы считают, что «отказ в возбуждении уголовного дела по ст. 159.1 УК РФ на том осно­вании, что до заключения кредитного договора лицо еще не является заемщиком, т. е. специаль­ным субъектом этого преступления», незаконный и необоснованный [5]. По нашему мнению, заем­щиком может являться лицо, заключившее соот­ветствующий гражданско-правовой договор.

Субъективная сторона ст. 159.1 УК РФ выра­жена в виде прямого умысла, который характери­зуется обманом относительно намерения вернуть кредит, нашедшего отражение в гражданско-пра­вовом договоре, на основании которого предо­ставляется кредит. Соглашаясь с условиями до­говора, не будучи намеренным исполнить обя­зательство, должник представляет кредитору за­ведомо ложные сведения. При этом если лицо представляет банку или иному кредитору лож­ные сведения (например, ложная справка о до­ходах, ложные сведения о залоге) не с целью хи­щения денежных средств, а, к примеру, с целью получить кредит, намереваясь при этом испол­нить договорное обязательство, содеянное следу­ет квалифицировать при наличии всех призна­ков состава преступления по ст. 176 УК РФ. При характеристике субъективной стороны можно согласиться с мнением В.Н. Балябина, который указывает на некоторые ее особенности. К при­меру, такие как «формирование преступного по­ведения, замысла, мотива до совершения самого преступления» [2].

Об умысле, направленном на мошенничество в сфере кредитования, могут свидетельствовать как прямые, так и косвенные доказательства, ко­торые должны оцениваться судом в совокупности по внутреннему убеждению, в частности, заведо­мое отсутствие возможности исполнить обяза­тельство, получение кредита от имени другого лица с использованием поддельных, похищенных или потерянных документов, действия лица после получения кредита (к примеру, должник скрылся и не предпринимает никаких действий, направ­ленных на исполнение обязательств). По нашему мнению, существенным является то, что само по себе представление банку или иному кредитору подложной справки о доходах не является основа­нием для привлечения к уголовной ответственно­сти по ст. 159.1 УК РФ, если лицо при заключении договора намеривалось исполнить обязательство. В данном случае действия лица необходимо рас­сматривать по ч. 1 ст. 327 УК РФ.

В заключение можно отметить, что в целях совершенствования уголовного законодательства в части противодействия преступлению в сфе­ре кредитования считаем необходимым внести в него следующие изменения:

-      исключить понятие «заемщик» из диспози­ции ч. 1 ст. 159.1 УК РФ, так как данное понятие не дает нам право считать лицо, обратившееся за получением кредита, заемщиком;

-      изменить диспозицию статьи в части, ка­сающейся представления банку или иному кре­дитору заведомо ложных и (или) недостоверных сведений, дополнив ее словами «документально подтвержденных».