В доктрине Украины и России отсутствует единая концепция принципов международного юридического процесса (МЮП). В науке принципы МЮП часто отождествляются с принципами международного судопроизводства. Несмотря на то, что доктринальная разработка принципов МЮП была начата в конце XIX столетия [8], все еще не сформировалась единая позиция

относительно принципов, основополагающих идейных начал международного процессуального права и международного судебного процесса, а также их взаимосвязи. В науке имеется несколько подходов к содержанию понятий «между-

народное процессуальное право», «международный правовой (юридический) процесс», «международный судебный процесс», «международное правосудие», «международное судопроизводст-во» [4, 10].

Из всех видов правового процесса в Совете Европы наиболее разработанным является судебный процесс [5, 6]. Не следует отождествлять понятия «процессуальное право Совета Европы» и «судебный процесс в Совете Европы». Последний является одним из видов правореализационного процесса, а система его принципов – это совокупность общих принципов права, основных принципов МП и специальных принципов судебного процесса. В праве Совета Европы особое значение имеют принципы демократии, верховенства права и защиты прав человека. Они распространяют свое действие в равной степени на материальную и процессуальную части права Совета Европы.

В организационном механизме Совета Европы действуют два судебных института, Административный трибунал (АТ) Совета Европы и ЕСПЧ. Несмотря на то, что их правовая природа и компетенция различны, можно проследить некоторые взаимосвязи, в частности, ряд принципов судопроизводства является общим для этих двух судебных институтов.

Среди специальных принципов судебного процесса в Совете Европы, прежде всего, следует выделить группу принципов судопроизводства. К принципам судопроизводства, которые в равной степени распространяют свое действие на деятельность АТ Совета Европы и ЕСПЧ, можно отнести принципы: процессуального равенства сторон; состязательности; аudi alteram partem (выслушай и другую сторону); stare decisis (вопрос, решенный судом окончательно, не подлежит новому рассмотрению тем же судом или судом параллельной юрисдикции); формальной диспозитивности; равного доступа к правосудию; срочности полномочий судей; ограничения срока для обращения с жалобой; публичности устных слушаний; тайности совещаний судей; независимости и беспристрастности суда; осуществления правосудия только судом и некоторые другие.

Следует выделить ряд принципов судебного процесса, которые сложились или были существенно усовершенствованы (адаптированы) благодаря практике ЕСПЧ. К таким можно отнести:

1. Принципы толкования Конвенции о защите прав человека и основных свобод. В числе основных принципов толкования Конвенции о защите прав человека и основных свобод М. де Сальвиа [7] выделяет:

– принцип автономности. Согласно данному принципу, гарантированные права и свободы необходимо понимать в самостоятельном значении,

они возникают из содержания Конвенции о защите прав человека и основных свобод, их нельзя просто выводить из национального права. Поскольку задачей Страсбургского суда является разработка общего права, нельзя ставить применимость положений Конвенции 1950 г. в зависимость от юридических определений, которые даются этому положению в различных национальных правовых системах государств-сторон. Данный принцип нашел свое первое применение в толковании понятия «Права и обязанности гражданского характера», о которых говорится в п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод;

– эволюционный принцип. Основное значение этого принципа в том, что Конвенция – «это живой инструмент, который необходимо толковать в свете условий современной жизни» и «в свете понятий, господствующих в наши дни в демократических государствах». Элемент динамики является существенной характеристикой европейской системы защиты прав человека, и Суд при толковании норм должен учесть эволюцию идей и мнений в различных европейских обществах. Между тем, существует предел действия данного принципа. Это касается тех норм Конвенции, содержание которых было четко определено государствами в момент принятия текста Конвенции;

– принцип эффективности. Согласно этому принципу, положения Конвенции необходимо толковать и применять так, чтобы сделать их конкретными и эффективными;

– принцип сферы применения. Согласно данному принципу, государства пользуются определенными дискреционными полномочиями при ограничении осуществления прав и свобод, и эти ограничения должны быть необходимыми в демократическом обществе и вызванными важной социальной потребностью. Сфера применимости может быть более или менее обширной в зависимости от природы права, которое подвергается ограничению, и целей, которые это ограничение преследует;

– принцип пропорциональности. Суть данного принципа заключается в том, что ограничения, накладываемые на отдельного человека в общих интересах, должны быть соответствующими (пропорциональными) необходимости их наложить. Необходимо также соблюдать определенную пропорцию («разумное соотношение») между принятыми мерами (а также применяемыми средствами) и целями, которые эти меры преследуют;

– принцип субсидиарности. Согласно этому принципу, правозащитный механизм Конвенции – Суд – имеет дополнительный (субсидиарный) характер. Перед европейской системой защиты прав человека не ставится цель подменить национальные системы защиты прав человека. За национальной властью признается свобода в выборе мер, которые она считает необходимыми для того, чтобы гарантировать права и свободы, предусмотренные Конвенцией. Суд не может игнорировать основные черты и процедуры национальной правовой системы. В очередной раз первостепенная важность этого принципа отмечена в ст. 1 Протокола № 15 к Конвенции, положения которой со вступлением в юридическую силу Протокола № 15 инкорпорируются в текст Преамбулы Конвенции.

2. Иные принципы, применяемые при обосновании решений Европейского Суда по правам человека. Основными в этой группе принципов представляются:

– принцип de minimis non curat praetor. Сравнительно недавно введенные правила процедуры Европейского суда по правам человека, направленные на устранение и предотвращение системных нарушений прав человека и основных свобод, свидетельствуют о воплощении принципа de minimis non curat praetor. Среди таких процедур необходимо выделить: процедуру пилотных решений (Правило 61 Регламента Суда), порядок приоритетного рассмотрения дел (Правило 41), введение временных (обеспечительных) мер (Правило 39), а также новый критерий приемлемости жалобы – «заявитель не понес существенного вреда» (согласно ст. 12 Протокола № 14, который внес изменения в п. 3 ст. 35 Конвенции).

Все эти процедуры были введены в процессе реализации глобальной реформы Суда, начало которой было положено Дополнительным протоколом № 11 к Конвенции, нашедшей свое продолжение в положениях Интерлакенской (2010 г.), Измирской (2011 г.) и Брайтонской (2012 г.) деклараций и соответствующих планах действий, которые содержат ряд конкретных идей по устранению и предотвращению системных нарушений прав человека в контексте Конвенции.

До 1 июня 2010 года понятие «de minimis» формально отсутствовало в тексте Конвенции о защите прав человека и основных свобод, однако оно не раз упоминалось в особых мнениях членов Европейской Комиссии по правам человека, например Eyoum-Priso v. France (решение о приемлемости), HFK-F. v. Germany (решение о приемлемости), Lechesne v. France (решение

о приемлемости), и судей Суда, например, Dudgeon v. U. K., O’Halloran и Francis v. U. K. (Большая Палата), Micallef v. Malta (Большая палата), а также в возражениях, поданных в Суд государствами-ответчиками, например, в деле Koumoutsea and others v. Greece [9].

Со вступлением 1 июня 2010 г. в силу Протокола № 14 новый критерий приемлемости пополнил список критериев, предусмотренных ст. 35 Конвенции. В соответствии со ст. 20 Протокола № 14 новая норма применяется ко всем заявлениям, которые находятся на рассмотрении Суда, за исключением тех, которые были признаны Судом приемлемыми до вступления Протокола в силу. По состоянию на 31 марта 2011 г. Суд применил новый критерий в девяти решениях о приемлемости: Ionescu v. Romania, § 28–41; Korolev v. Russia; Vasilchenko v. Russia, § 49–51; Rinck v. France; Holub v. the Czech Republic; Bratri Zátkové, AS v. the Czech Republic; Gaftoniuc v. Romania; Matoušek v. the Czech Republic, и Cavajda v. the Czech Republic. Кроме того, в двух решениях по сути Суд отклонил возражения государства-ответчика о неприемлемости, основанные на новом критерии в делах Gaglione and others v. Italy, § 14–19, и Sancho Cruz и 14 других делах об аграрной реформе против Португалии, § 22–36 [9].

Введение этого нового критерия было признано необходимым ввиду постоянно растущей загруженности Суда. Этот критерий выступает в качестве дополнительного средства, которое могло бы позволить Суду сконцентрироваться на делах, требующих рассмотрения по существу. Иначе говоря, он должен дать Суду возможность отклонять дела, признанные «незначительными», посредством применения принципа «de minimis non curat praetor»;

– принцип общеевропейского консенсуса часто находит свое применение в практике Европейского суда по правам человека.

Так, например, 18 марта 2011 года Большая Палата Суда объявила ожидаемое многими решение по делу Лаутси против Италии (Lautsi and others v. Italy, № 30814/06) [2], известному как дело о крестах в школах Италии. 9 ноября 2009 года ЕСПЧ принял решение в пользу г. Лаутси и признал нарушение ее права на образование в сочетании с нарушением права на свободу совести.

Однако такая позиция Суда вызвала большой резонанс в политических кругах и среди христианского сообщества по всей Европе. В итоге к обращению правительства Италии, направленному в Большую Палату ЕСПЧ, присоединились 9 неправительственных организаций и 79 членов

Европарламента и политических партий. Данный вопрос в январе 2010 г. также поднимался во время сессии ПАСЕ.

Пересматривая это решение, Большая палата Суда постановила, что вопрос о религиозных символах в школах входит в пределы усмотрения государства. Было отмечено, что среди государств Европы нет консенсуса по этому вопросу; поэтому каждое правительство может действовать по своему усмотрению, если решения в этой сфере не приобретают формы навязчивого обучения религии (катехизации).

Принципы консенсуса являлись основополагающими и при принятии решения по громкому делу А, В, and C v. Ireland [1], рассмотренному 16 декабря 2010 г.

Принцип «общеевропейского консенсуса» в практике Страсбургского суда напрямую связан с принципом «свободы судейского усмотрения». При наличии общеевропейского консенсуса по вопросу спора сужается возможность для свободы усмотрения судей Страсбургского суда. И наоборот, при отсутствии консенсуса в европейском обществе возможностей для применения принципа свободы усмотрения больше;

– принцип свободы усмотрения (the margin of appreciation) в рамках правозащитного механизма Конвенция–Суд может рассматриваться в национально-правовом и международно-правовом контексте. В национальном контексте термин «свобода усмотрения» относится к пространству для маневра, который органы Совета Европы готовы предоставить национальным органам власти в выполнении их обязательств в соответствии с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.

Истоки формирования этого принципа можно найти в юриспруденции не только Государственного Совета Франции, который использовал термин «marge d’appréciation». Сложные доктрины административного усмотрения были разработаны в Германии, но немецкая теория административного усмотрения (еrmessensspielraum) значительно уже, чем свобода усмотрения, используемая в рамках правозащитного механизма Конвенции [3].

Принципы судебного процесса в Совете Европы следует отличать от концепций (доктрин), сложившихся в основном в правореализационной практике государств СЕ. В качестве примера можно привести концепцию «позитивных обязательств государства».

Принципы, используемые при обосновании решений Страсбургского суда, необходимо отличать от видов его компетенции: ratione temporis, ratione loci, ratione personae, ratione materiae. Указанные правила одновременно выступают и в роли критериев приемлемости жалоб, направляемых в Суд.

Пристатейный библиографический список

1. Case of A, B and C v. Ireland (Grand Chamber), (Application no. 25579/05), Judgment, 16 December 2010 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-102332#{«itemid»:[«001-102332»].

2. Case of Lautsi and others v. Italy (Grand Chamber), (Application no. 30814/06), Judgment, 18 March 2011 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-104040#{«itemid»:[«001-104040»].

3. Cristinel Ioan Murzea. The theories of interpreting the European Convention of Human Rights – as shown in the case law of the European Court Of Human Rights // The Juridical Current. 2013. Volume 52, issue March. – Р. 56.

4. Бирюков П.Н. Международное право: Учебник для бакалавров. – 6-е изд. – М.: Юрайт, 2013. – С. 112.

5. Галоганов А.П. Право на обращение в Европейский суд по правам человека в системе реализации конституционного права человека на квалифицированную юридическую помощь // Образование и право. – 2011. – № 6. – С. 117–129.

6. Галоганов А.П. Реализация конституционного права на квалифицированную юридическую помощь при составлении жалобы в Европейский суд по правам человека // Образование и право. – 2013. – № 3 (43). – С. 75–84.

7. Де Сальвиа М. Европейская конвенция по правам человека. – СПб., 2004. – С. 68–73.

8. Камаровский Л.А. О международном суде. – М.: Типография T. Малинского, 1881.

9. Практическое руководство по критериям приемлемости [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: http://www.echr.coe.int/Documents/Admissibility_guide_RUS.pdf.

10. Федоров И.В. Международное процессуальное право // Международное право / Отв. ред.: Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. – 5-е изд. – М.: Норма, 2009. – Гл. 25.

References

1. Case of A, B and C v. Ireland (Grand Chamber), (Application no. 25579/05), Judgment, 16 December 2010 [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: URL: http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-102332#{«itemid»:[«001-102332»].

2. Case of Lautsi and others v. Italy (Grand Chamber), (Application no. 30814/06), Judgment, 18 March 2011 [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: URL: http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-104040#{«itemid»:[«001-104040»].

3. Cristinel Ioan Murzea. The theories of interpreting the European Convention of Human Rights – as shown in the case law of the European Court Of Human Rights // The Juridical Current. 2013. Volume 52, issue March. – R. 56.

4. Biryukov P.N. Mezhdunarodnoe pravo: Uchebnik dlya bakalavrov. – 6-e izd. – M.: Yurayt, 2013. – S. 112.

5. Galoganov A.P. Pravo na obraschenie v Evropeyskiy sud po pravam cheloveka v sisteme realizatsii konstitutsionnogo prava cheloveka na kvalifitsirovannuyu yuridicheskuyu pomosch# // Obrazovanie i pravo. – 2011. – № 6. – S. 117–129.

6. Galoganov A.P. Realizatsiya konstitutsionnogo prava na kvalifitsirovannuyu yuridicheskuyu pomosch# pri sostavlenii zhaloby v Evropeyskiy sud po pravam cheloveka // Obrazovanie i pravo. – 2013. – № 3 (43). – S. 75–84.

7. De Sal#via M. Evropeyskaya konventsiya po pravam cheloveka. – SPb., 2004. – S. 68–73.

8. Kamarovskiy L.A. O mezhdunarodnom sude. – M.: Tipografiya T. Malinskogo, 1881.

9. Prakticheskoe rukovodstvo po kriteriyam priemlemosti [Elektronnyy resurs]. – Rezhim dostupa: URL: http://www.echr.coe.int/Documents/Admissibility_guide_RUS.pdf.

10. Fedorov I.V. Mezhdunarodnoe protsessual#noe pravo // Mezhdunarodnoe pravo / Otv. red.: G.V. Ignatenko, O.I. Tiunov. – 5-e izd. – M.: Norma, 2009. – Gl. 25.